Лучшие истории Январь 2010

преподававший, а потом, некоторое время, даже директорствовавший в местной музыкальной школе, прослушав меня, уперся было рогом, но уступил напору старшего брата и я был зачислен. Дядька, чувствовавший некоторую ответственность за своего будущего ученика подарил мне старенькую мандолину и какую-то фигню, в которой по прилагавшемуся смычку можно было узнать небольшую скрипку.

Надо сказать, что подарки меня заинтересовали мало и только с точки конструкции и всяких винтиков, называемых почему-то колками. В то время меня гораздо больше занимали упертые из отцовской библиотеки две книги.

"Система самбо — боевое искусство" Харлампиева, с очень интересными картинками захватов и бросков и толстый учебник химии Глинки с непонятными, но зачаровавшими меня словами. А еще хомяк.

Эта рыжая сволочь в очередной раз прогрызла свою клетку и сбежала за шкаф. Чувствуя нехилую для ребенка ответственность за зверя, и потратив день на его выковыриварие из под шкафа, клетку я починил. Проволокой. В качестве проволоки исключительно подошли струны от мандолины и скрипки, выкушенные оттуда бокорезами. Чтоб никто не заметил я натянул в место струн обычный бумажный шпагат. Таким когда-то в магазинах перевязывали всякие свертки и торты. Опробовав полученное и не заметив никакой разницы в звучании, я тут же забыл об инструментах и занялся опробованием Харлампиева на валике от дивана.

Клетка отцу понравилась. Меня бы, наверное, похвалили, но дядька, возмущенный до глубины души, моим варварским отношением к смычковым мандолинам, нажаловался отцу и труд остался неоцененным. Отец у меня, слава богу, у меня человек мудрый и выдуманное им наказание меня полностью устроило. Мне запретили заниматься музыкой.

Подумаешь, какое дело, — петь вполне можно и по пластинкам выучиться, — решил я, — достал из шкафа мамин любимый диск с Барыней и тем самым морозом на другой стороне. Через неделю упражнений диванный валик лопнул по шву, терпеливая моя бабушка начала повязывать голову пуховым платком, закрывая уши двумя его слоями, а у хомяка пропал аппетит и желание вылезать из клетки. Но песню про мороз я выучил без всякой музыкальной школы. Расстраивало меня только одно: практически полное отсутствие слушателей. Бабушка ссылалась на внезапную мигрень, мама на усталость и заочные контрольные МОПИ им. Крупской, отец отбыл в очередную командировку, а все мои друзья считали пение полностью "дефчачьим" делом. Единственным слушателем был хомяк, не имевший, как я сейчас понимаю, другого выхода из клетки. Но в жизни мне везет. Везет всегда и в больших количествах.

Не прошло и пары дней, как двери нашего класса распахнулись и в них, прервав урок, влетела наша новенькая учительница пения — совсем молоденькая девица в модной мини юбке. Мы встали и сели. Пошептавшись немного с нашей классной дамой она объявила следующее: намечавшийся на завтра сборный концерт школьного хора и сольных исполнителей под угрозой срыва. Все исполнители и половина хора полегли с ангиной, обожравшись мороженого, после выездного пения в соседней школе. И если хор еще споет как-нибудь в половинном составе и уже репетирует, то сольные певцы могут только хлопать в ладоши дома. Срочно нужна замена. Не может ли к кто-нибудь из нас спеть русскую народную песню?

— Ну, я могу, — я встал и покраснел от смущения, гордо оглядывая, одноклассников, — как раз недавно разучил одну. Песня ямщика называется.

Сидящий рядом Колька покрутил пальцем у виска, а невоспитанный Леха просто заржал. Зато симпатичная Маринка обернулась, встряхнув бантиками, и заинтересованно улыбнулась. Пришлось покраснеть еще сильнее.

— А знаешь ли ты, милый друг, ноты? — спросила удивленная неожиданной инициативой снизу классная дама, — и сколько раз тебе повторять, что взрослым "нукать" неприлично?

— Ну, знаю, — не моргнув глазом соврал я, не видя обратной дороги, — у меня дядька директор музыкальной школы.

Железный аргумент произвел впечатление.

— После уроков зайди в музыкальный класс, — молвила учительница пения и удалилась радостно крутя красивой попой.

Господи, какими наивными были наши учителя, как они верили детям, думаю я сейчас. Сейчас, когда я на тридцать лет старше тогдашней семнадцатилетней учительницы пения с уничижительной кличкой "певичка".

А тогда, я еле доёрзал оставшийся урок и отправился на третий этаж школы, куда такой малышне вход был обычно заказан. Ну, если только тебя потащат в учительскую на разборки, за курение в туалете, разбитый товарищу нос, вынесенное стекло или еще какую невинную детскую шалость, вроде "дымовухи" из расчески.

В музыкальном классе меня ждали.

— Вставай рядом, — сказала Певичка, усаживаясь за пианино и разминая пальцы. Зазвучала незнакомая мне музыка.

— Разминается, наверное, — сообразил я.

— Тебя темп устраивает? — спросила Певичка.

— Какой, нафиг, темп, если музыка не та? — подумалось мне, — ее же на баяне играть нужно, как на пластинке, а пианино здесь никаким боком не вертелось.

Поискав глазами баян и немного выждав, я, все-таки, решил не сдаваться:

— Нормальный темп, но вот тональность...

— Чего тональность? — немного ошалела учительница, — Я всегда так...

— А вот я бы добавил минорности, — перебил ее я, выдав незнакомое мне слово слышанное от дядьки. И смягчил, показав пальцами, — совсем чуть-чуть.

На мое счастье, наши занятия были прерваны школьной техничкой тетей Любой, ввалившийся в кабинет со шваброй и ведром.

— Все, Галка, выметайся, — проворчала она приступив к уборке, — опять до ночи бренчать собралась. Иди уже, не мешай работать. Мальчишку до дома проводи только, чтоб не натворил чего. Знаем мы их. Нечего ему репетировать, он и так весь подъезд своими песнями замучал.

Вот что правда то правда: по дороге я мог чего и отчебучить. Тетя Люба жила в соседней квартире, дружила с моей бабушкой и знала меня, как облупленного с самого рождения. И мы ушли домой.

Перед началом концерта, все исполнители толпились за кулисами актового зала и волновались перед выступлением в ожидании рассаживании публики.

Под ногами у выступающих путался школьный Шарик. Шарик — это не шарик, а собака и всеобщий любимец. Мелкий и пушистый по своей породе, он жил при столовой, раскормлен был до шарообразного состояния, вследствии чего, был добр до безумия и сносил небезопасные для здоровья детские ласки с терпением плюшевой собаки. Наконец начался концерт.

Я выступал вторым. Дождавшись объявления меня, я вышел на сцену, поклонился публике, выставил вперед правую ногу и милостливо кивнул таперу в лице Певички:

— Давай фигачь, а то народ заждался.

Она заиграла, я запел не попадая в такт, но пронзительно громко и очень, как мне казалось, душевно.

Народ в зале зашевелился, сидящий рядом с Маринкой Леха (везет же гаду) зааплодировал, а я продолжил свою трагическую песнь, взяв чуть повыше.

Среди зрителей раздались редкие одобрительные, как мне казалось, смешки.

И я запел с большим чувством, как только мог. Когда я добрался до своей "ойревнивой" жены, в зале не только смеялись, но и плакали. Я хотел было обрадоваться реакции публики, как мне начали подпевать сзади. Не прерывая песни я обернулся: чуть левее меня, на сцене сидел Шарик и подвывал, задрав голову. У него выходило ничуть не тише чем у меня, но в такт он попадал лучше.

— Вот паразит, — думал я и пел, — не мог раньше вылезти.

А в зале, внимая грустной пестне, рыдали все. Мысли мои были прерваны рассерженным голосом директора:

— Кто пустил эту скотину на сцену, — вопросил директор, — уберите ее немедленно.

Физрук, географ и трудовик — все школьные мужики бросились выполнять указание. Музыка кончилась, но я допел до конца, не обращая внимания на беготню за спиной. Не знаю, как Шарику, а мне больше так никогда не хлопали.

Но до сих пор меня мучает один вопрос: почему ни у физрука, ни у географа, ни у трудовика не было сомнений какую скотину имел ввиду директор. Может он им пальцем показывал? Это же неприлично при учащихся.

городского родственника без свежего, экологически чистого мяса, но довезти мясо по летней жаре в целости и сохранности не представляется возможным. Поэтому многие деревенские жители дают своим городским родичам мясо в живом виде, дескать, приедешь, прирежешь, вот тебе и свежатинка (по опыту знаю, нам тоже как-то кролика привезли с этой целью). В общем, изумленному гостю вручили клетку со здоровенным гусем.

Путешествие в переполненном поезде с кучей сумок и гусем на руках — само по себе приключение. Детские экскурсии со всего поезда, кормление птички, уборка клетки дадут вам незабываемые впечатления.

В один прекрасный момент обрадованнный вниманием родственников путешественник понял, что у гуся впереди долгая и счастливая жизнь.

Очевидно, почувствовав на своем крыле тяжелую длань судьбы и поняв, какова эта судьба, гусь расплакался. Зрелище рыдающей птицы способно разжалобить даже самого бессердечного человека. Данный человек к таковым не принадлежал, поэтому гусь остался жив и даже занял в сердцах членов семьи немаленькую площадь. Как собаку, его каждый день выводили гулять на поводке. Все соседи очень скоро перестали удивляться странному домашнему питомцу и обращали на него внимания не больше, чем на скамейку или дерево у подъезда.

Но однажды случился казус. У одного из соседей был дог. Выгул животин производился в разное время, поэтому знакомы они не были. Когда гулял дог, он царил во дворе, когда важно шествовал гусь, все вежливо уступали ему дорогу.

Кто-то из хозяев вывел на прогулку своего любимца в неурочное время.

Бедный дог увидел надвигающееся на него неведомое чудище, растопырившее крылья и грозно шипящее, и немножко испугался. Точнее говоря, картина ужаснула его до глубины души. Несчастная псина сначала присела на задние лапы и навалила кучу, потом развернулась, вырвала поводок из рук хозяина и, жалобно поскуливая, ринулась наутек.

Гусь стал царем двора безоговорочно.

вагон, а остальная компания- во второй. И вот мы стоим в тамбуре, думаем, как бы скорее домой добраться, темно, душно, даже говорить неохота. Мой знакомый только заметил, что ему постоянно не везет, вот машина сломалась, устал, как собака, завтра рано на работу, и вообще жизнь у него довольно неинтересная... Дальше ехали молча.

И вот на одной из остановок заходит здоровенный амбал, лет35, высоченный, косая сажень в плечах, рожа красная, водкой от него несет- будь здоров, и одет во что-то типа ватника, не смотря на жару. Короче, личность впечатляющая, все в тамбуре потеснились, что бы от него подальше стать. Молча едем дальше. Тут поезд тормозит, и я падаю на своего знакомого, он меня поддерживает за локоть. Через 5 мин поезд дергается опять, и мой знакомый подвигается ко мне поближе, что бы меня поддержать. Тут к нему поворачивается этот амбал, достает из-под пазухи ОГРОМНЫЙ НОЖ, и так тихо говорит: "А ну, с@ка, отпусти девушку! "Потом рвет стоп-кран, отжимает двери, и выкидывает моего ошарашенного знакомого из поезда в темноту. Остальные люди похватали сумки и повыскакивали за ним сами. Потом мой "зашитник" свесился с подножки и прокричал водителю поезда: "Все нормально, Петя! Трогай! ", и обернулся ко мне со словами: "Девушкам опасно ездить ночью одним на элекричках, ТУТ НЕИЗВЕСТНО КАКИХ УБЛЮДКОВ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ! Но не бойся, я за тобой до города присмотрю! "Мне ничего не оставалось, как выдавить: "С-спасибо...". Так до города и доехали.: -)

А мой знакомый долго потом всем рассказывал, как шел ночью до города по шпалам, и думал, что нельзя жаловаться, что жизнь неинтересная, бог может и услышать.

набирать скорость. Тут же слышу громкие крики в салоне, сразу же смотрю в зеркало и вижу эту самую бабку, которая волочиться за автобусом прижатая дверью за руку. Торможу, открываю все двери, выхожу. Тут же понял в чем дело.

Дверь задняя у меня через раз закрывалась. Иногда ей требовалась рукой помочь. Видно бабка поднялась на подножку схватилась за дверь, она начала закрываться бабка и вывалилась, а руку дверью прищемило. Поднимаю бабку, народ тоже выскочил, меня ругают, бабке сочувствуют. Но вроде все обошлось, бабка целая, передо мной извиняется, говорить сама виновата, посадили ее на скамейку, она говорит, щас, типа, отдохну да на другом автобусе поеду. Ну ладно еще раз извиняюсь перед ней, народ грузиться снова в автобус — уезжаю.

А месяца через два, ремонтирую автобус в АТП, приходит сторож, говорит там тебя на проходной баба какая-то спрашивает. Выхожу, мать честная, стоит та самая бабка, точнее не бабка, женщина пожилая, но стройная, и не скажешь, что когда я ее видел в прошлый раз та букву "Г" напоминала.

Сразу чуть ли не мне на шею, родной ты мой, да спасибо тебе, да обязана я тебе и в таком же духе. А в руках две авоськи с деликатесами советскими, водкой и прочими столь же вкусными вещами.

Рассказала свою историю. Оказывается маялась она уже лет 15 позвоночником. Где только не лечилась и в больницах, и у знахарей, и даже добралась до знаменитого костоправа тех времен тот что с бородой, его еще по телевизору часто показывали. Ничего не помогало, так и ходила под 90 градусов, платочком закрывалась — стеснялась, пока я ее дверью не прищемил и что-то там у ней не дернул. С тех пор она и пошла резко на поправку.

берёшь?

— Да уже спать ложусь, отключил звук.

— Точно?

— Ну да. Ты, ты мне не веришь?!?

— Дома, говоришь? А ну-ка, включи телевизор.

— Да ладно тебе.

— ВКЛЮЧИ, я сказала! (включает).

— Ладно, а воду в ванной? (включает).

— А теперь попрыгай на своей скрипучей кровати (да не так громко, вас там что стадо?)

— Ладно, ложись спать, целую люблю. Ты у меня умничка, не то что твои засранцы, которые сейчас где-нибудь кутят!

Как, оказывается, было на самом деле:

Бар, футбол, пиво, человек 30-40. На середину зала выбегает тело:

— МУЖИКИ, ЖЕНА ЗВОНИТ!!!

И ТИШИНА... ГРОМКАЯ СВЯЗЬ...

Охранник включает и выключает телевизор, бармен набирает воду в стакан, трое болельщиков прыгают на диване.

Как могут понять и проникнуться 40 МУЖИКОВ!

И ВЕРЬ ИМ ПОСЛЕ ЭТОГО!!!...