Лучшие истории Май 2009

деревьев и буйную зелень, которая, казалось, занимала все окружающее пространство.

— А ты: "Не доедем, не доедем! " — широко улыбнулся Андрюха с водительского места и покосился на хозяина машины, сидящего рядом с ним, — Пессимист, блин!

— Ага, с тобой не только пессимистом, с тобой импотентом станешь, — буркнул Сергей, которого изрядно достала езда по лесу за последние полчаса, — с твоим вождением, я себе, по-моему, все, что можно отбил об сиденье! Варвар!

— Эй, мужики, хорош зубы скалить, — вмешался третий пассажир машины, — наливать пора! Мы сюда отдыхать приехали или куда?

— Шо-та ты, Генчик, хватку теряешь, — немедленно отозвался водитель, — я уже две минуты как не за рулем и все еще трезв! У тебя там сзади все запасы, почему не нолито?!

Трое друзей встретились около недели назад в Нью-Йорке, после почти годичной разлуки. Андрей с Генкой приехали навестить Сергея, находящегося в Городе Большого Яблока по делам фирмы практически безвылазно. Тот взял отпуск, и они решили махнуть во Флориду. Из ненастья Нью-Йорка конца марта, в тридцать градусов жары в окрестностях Орландо.

Проехав около тысячи миль, они остановились, в небольшом домике в пригороде и сразу начали планировать отдых. Неугомонный Андрюха сразу нагуглил озеро неподалеку, и компания, затарившись, по-американской традиции, вкусной и здоровой пищей (коньяк, водка, виски, пиво) и прихватив с собой палатку, выдвинулась к озеру.

Свернув с шоссе на проселочную дорогу, джип радостно запрыгал по кочкам, по пути, невзначай, переехав табличку с надписью:

"Danger! Private Property! No Trespassing! " (Опасность! Частная Собственность! Проезда нет!)

— Андрюха, а ты уверен, что это то озеро? , — поинтересовался Генка, кивая в сторону поблескивающей водной глади, — что-то мы вроде несколько долго ехали?

— А какая нафиг разница? — простодушно удивился Андрей, — озеро, оно и в Африке озеро. Покупаться там, рыбку половить, — и он насвистывая двинулся к воде.

— Ты куда, водоплавающее? — окрикнул Геннадий удалявшегося Андрея, — успеешь еще! Вспомни юную пионерию! Палатка, костер, а потом все остальное! — хохотнул он.

— Ага, а еще портвейн "три семерки", — хмыкнул тот, возвращаясь, — а потом все остальное.

Минут пятнадцать все молча суетились, предвкушая скорый отдых душ и тел.

Результатом этих усилий явились небольшой костер, легкая красно-белая палатка, раскошно выглядевшая на фоне буйной зелени и труп курицы, подготовленный к торжественному зажариванию.

Очередной раз, совершенно случайно, повернувшись к озеру, Андрей вдруг изменился в лице и заорал:

— Пацаны! В машину! Все! Бегом! — и первый рванул к джипу.

Все дверцы автомобиля захлопнулись практически одновременно.

— Ты это чего, — начал было Генка, но оceкся и закончил уже шепотом, — Крокодил!

Бледная троица рассматривала, как довольно крупный, метров трех в длину, аллигатор, не торопясь, зигзагообразными движениями подполз к костру, чуть повернув массивную голову набок, открыл светло-розовую пасть и в два движения челюстей, с хрустом, сожрал курицу. Потом также, не торопясь, повернулся и пополз в сторону машины.

Со стороны озера показалось еще пяток таких же, а за их спинами на берег выбирались все новые и новые кошмарные создания. Через несколько минут вся поляна оказалась покрыта темно-коричневыми, блестящими от воды телами. Ситуация усугублялась тем, что все происходило в мертвой тишине (аллигаторы, как выяснилось, не рычат).

— Мама дорогая, — потрясенно выдохнул Генка, — сколько же их здесь?!

Тут над головой у них что-то грохнудо и все животные споро поспешили к озеру, а по берегу забегали люди в темно-синей форме.

В полицейском участке было людно. Да что там — он просто гудел как улей.

Дверь в комнату, где сидели три страдальца, поминутно открывалась, заглядывали лица: черные, белые, желтые — и, что характерно, удалялись, смеясь.

Геннадий внимательно прислушивался к разговору, который вели четверо людей в дальнем углу комнаты. Двое полицейских и двое рейнджеров парка

"Gator Land" ("Земля Аллигаторов"), куда они случайно попали, обсуждали их дальнейшую судьбу.

Один из рейнджеров — стройная голубоглазая блондинка с ямочками на щеках, давила на незаконное проникновение в частную собственность, полицейские же упирали на факт того, что водитель грузовика, привезший еду аллигаторам и открывший ворота за две минуты до того как джип с друзьями через эти ворота проехал, по инструкции должен был эти самые ворота закрыть сразу, как бы при этом ему ни хотелось в туалет.

— Ты посмотри, какая девчонка! — вдруг брякнул пришедший в себя Сергей, — Спорим, моя будет? — и, не замечая вдруг повисшей тишины, продолжил, — И крокодила ихнего я, гадом буду, съем!

Щеки блондинки полыхнули алым. Она медленно повернулась, обожгла троицу взглядом громадных голубых глазищ и отчеканила на чистейшем русском языке:

— Прежде чем говорить, надо думать! Понаехали тут. Мало того, что языка не знают, так еще и аллигаторов с крокодилами путают!

Сережка зарделся.

Пару дней спустя Сергей, ведущий на этот раз машину, решительно подрулил к магазину, торгующему оружием.

— Слышь, — он покосился на Генку, — а как по-английски будет звучать фраза: "А что, отец, гарпуны на аллигаторов у тебя есть? "

Еще через день Геннадий, проводив взглядом джип, отъезжающий от дома, поднял трубку телефона, набрал номер и сказал: "Лена, вы знаете, это тот самый Гена. Да. Сергей, судя по всему, купил ружье и направляется к вашему озеру".

Сергей ехал по дороге, ведущей к озеру, в глубоких сумерках, освещая себе путь только с помощью подфарников. Метрах в десяти от закрытых, на этот раз ворот, он остановился, погасил подфарники и выскользнул в сгустившуюся уже тьму. Постоял несколько секунд, стараясь успокоить грохочущее сердце и сделал шаг. Другой. Внезапно вспыхнувший и ослепивший его свет явился для него неожиданностью, несмотря на то, что он к чему-то подобному и готовился.

— Стоять! Руки за голову! На вас направлено оружие! Вы арестованы рейнджерами! — крикнул звонкий женский голос.

Сергей послушно заложил руки за голову и отвернулся от бьющего в лицо света в сторону своей машины.

Здоровенный [мав]р со зверским выражением лица, держа в правой руке пистолет, левой открыл заднюю дверь Серегиного джипа и... застыл. Из салона автомобиля донеслись явственно различимые звуки "Свадебного марша" Мендельсона. Затем, расплываясь в широченной улыбке, он запихал пистолет в кобуру и, повернувшись, поманил пальцем кого-то из-за спины Сергея. К машине подошла Лена и с любопытством заглянула внутрь. На спинке сиденья был прикреплен плакат с изображением разбитого сердца, пронзенного стрелой, и надписью: "Леночка! Простите меня, пожалуйста! "

На сиденьи лежал громадный букет красных роз с пришпиленой к нему парой билетов на престижнейшее ночное шоу в Орландо. Из угла салона, на все это, невозмутимо взирал небольшой, в половину человеческого роста, плюшевый, зеленый крокодил, сжимающий в передних лапах игрушечное ружье.

Свадьбу сыграли через полгода. Одним из блюд на свадьбе были приготовленные в соусе барбекю ребрышки аллигаторов.

Объяснял это так: генералов много, а Командующий — один! И до того он всех своих подчиненных выдрессировал, что никому и в голову не приходило обратиться к нему иначе, чем: "Товарищ Командующий!".

Не часто, но иногда он, со своей свитой, совершал облет подчиненных ему гарнизонов с проверкой. Поездки особ такого уровня тщательно планируются, в том числе маршруты и все мероприятия, порядок и места посещения, временные интервалы и т. д. Несмотря на все это, Командующий имел обыкновение эти планы нарушить и заглянуть в такие места, после посещения которых, местный начальник получал, в лучшем случае, выговор, а то бывало и покруче.

Приехав в наш гарнизон, и следуя из одного запланированного места в другое, он, неожидано для свиты, изъявил желание посетить матросскую столовую. На беду, в этот день, дежурным по столовой в первый раз заступил молодой прапорщик, который прослужил-то всего ничего. Он в гарнизоне даже освоиться еще не успел, не то что изучить традиции или особенности службы, а уж генералов в своей жизни еще точно не видел.

Командующий неожиданно появился перед ним во всей красе. Прапор, как и положено по уставу, кинулся к нему с докладом, но Командующий жестом его остановил, протянул ему руку и сказал:

— Здравствуйте, товарищ прапорщик!

Прапорщик по уставу:

— Здравие желаю товарищ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК! — и тоже протягивает руку.

Командующий руку убирает и снова обращается к прапору:

— Здравствуйте, товарищ прапорщик!

Прапор ничего понять не может, бледнеет, вподает в ступор, и уже не таким бодрым голосом повторяет:

— Здравие желаю товарищ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК! — опять протягивает руку. Командующий повторяет фокус с рукой и снова с ним здоровается, надеясь, что тот сообразит, что он от него хочет. Прапор просто офигел!

В его мозгу со скоростью звука пронеслись все статьи строевого устава, положения о всех воинских ритуалах и, вообще все что он успел познать об армии за свою недолгую службу. Он выпрямился, принял строевую стойку, руки прижал по швам и, что есть мочи, заорал:

— УРА!!!

Вся свита ржала вместе с Командующим еще минут пять!

стал преподавать у нас.

Зная его принципиальность, на пары к нему ходили все, даже самые отмороженные. На втором занятии он объявил:

— Уважаемые, кто-то из вашей группы на первом занятии написал на парте "Всех можно купить". Так вот, слушай сюда, тварь — попробуй меня купить". Затем провел вторую и последнюю перекличку в семестре — он всех запомнил (50 человек!!!)

В конце семестра Л. выдал: "Я вычислил, кто это написал, это вы", — и указал пальцем на местного "мажорчика". Надо сказать он угадал, ибо написанное было лозунгом типчика. Дальше настал экзамен. Мажорчик на него не явился, однако в коридоре перед кабинетом Л. , где мы все были выстроены в очереди, появился полковник милиции. По физиономии все догадались, чей он папа и зачем пришел. Нагло растолкав нас, зашел к Л... Не было его около 20 секунд... он появился весь пунцовый и начал в коридоре ЗАПРАВЛЯТЬСЯ и ЗАСТЕГИВАТЬ ПУГОВИЦЫ!!! Затем снова зашел. Примерно 5 минут мы слышали ровный, спокойный и уверенный голос Л. Затем открылась дверь, и от туда СТРОЕВЫМ ШАГОМ, вытягивая носок и поднося руки чуть ни к подбородку вышел полковник милиции.

Затем высунулся Л. Проследил, как МАРШИРУЮЩИЙ полкан скрывается за поворотом коридора, и так же спокойно: "следующий". Кто-то сзади робко спросил:

— А что вы ему сказали? Л. на удивление ответил нам:

— Я ему вкратце объяснил то, что рассказывал вам всем целый семестр — что жить надо так, чтоб ты мог спокойно и уверенно смотреть в глаза не только ЛЮБОМУ человеку, но и Богу с дьяволом".

Мажорчик все выучил в итоге и сдал самостоятельно. Здорово, что ТАКИЕ люди еще существуют на Земле!!!

разбита попарно, каждой паре выделено свое лабораторное место, чтоб на практике оказать теорию из учебника.

Мы с напарником получили под роспись малорадиоактивный кусок металла и приступили к измерениям. Счетчик Гейгера, снятые показания, формула из учебника физики и калькулятор, все бы ничего, но получившийся результат не соответствовал общепринятым физическим законам. Проведенные повторно вычисления показали, что с математикой все в порядке, но ответ неправильный. Бланки лабораторной работы сдаются на уничтожение и у преподавателя получаются новые. История с измерениями радиации повторяется, но результат остается прежний. Время поджимает, и мы с напарником решаемся пригласить на консультацию препода.

Препод (слава Богу, человек не военный и поэтому вполне адекватный) смотрит на черновики, сам снимает показания радиоактивности, сам считает по формуле и получает такой же, как у нас с напарником, результат, который ну никак не вписывается в теоретическую ядерную физику.

Секундная задумчивость и великолепная фраза: "Заканчивайте тут. Обоим по четверке. Не хватало, чтоб вы мне тут еще открытие сделали. Тоже мне, супруги Кюри".

то обязательно за нее дернет. Ну, надо ж узнать, чего это она здесь висит и что произойдет, если за нее дернуть.

Теперь амбула. Зашли мы с Ринатиком в ресторан. Очень хороший ресторан, персонал вышколен до невозможности. То есть, полотенчико через ручку, "чего изволите" и т. д.

Ну и, закусив и выпив, направляемся, когда ресторан уже закрывался, в гардероб. А там, в качестве детали интерьера, висит корабельный колокол, или, по-моряцки, РЫНДА. А раз висит, надо в него, естественно, ударить.

Но Ринатик, как я уже докладывал, малый добрый и деликатный, без разрешения в рынду ударить не может. А потому обращается к пробегающему мимо официанту:

— Слушай, а можно я в РЫНДУ ударю?

Официант на это делает скорбное лицо и отвечает не задумываясь:

— Да, в принципе, можно, почему бы и нет. Только мне же завтра на работу...

То есть, если бы завтра не его смена, он готов был и в РЫНДУ получить ("любой каприз за ваши деньги"), но вот ведь незадача — с фингалом как-то некузяво клиентов обслуживать.

Занесли ресторан в "белый список".

Обалдевшие гаишники, под напором автовладельца, составили протокол о ДТП. Через неделю Васиного папу возили лицом по столу на административной комиссии (Вася несовершеннолетний, поэтому протокол составили на папу). Гаишники и так не великие писатели, а в непривычной обстановке не сориентировались и понаписали в протоколе черт знает что.

Члены комиссии долго выясняли, как Васин папа на детском велосипеде "Мишутка" сумел таранить "Жигули". В конце концов, разобрались, оштрафовав папу, на всякий случай, на 500 рублей, хорошо, прав не лишили. Дома папу ждал сюрприз в виде соседа автовладельца с калькуляцией ремонта машины. Согласно документу, машине были причинены повреждения, сопоставимые с попаданием в полноценное ДТП с "КамАЗом", как минимум.

Папа отказался платить. Сосед подал заявление в райотдел, и в квартиру зачастил участковый. Маразм крепчал! Васю поставили на учет в Инспекцию по делам несовершеннолетних и вместе с папой вызвали на комиссию по делам этих самых несовершеннолетних при Администрации, где папу опять возили по столу, и на всякий случай еще раз оштрафовали на 300 рублей, за ненадлежащее воспитание сына. Дома их ждала повестка из суда, куда обратился обиженный сосед. Бедный папа, во избежание ухудшения ситуации (хотя куда уж хуже), категорически запретил Васе не только кататься на велосипеде, но и вообще гулять... По крайней мере, до того, как все утрясется.

Теперь представьте картинку, которую наблюдали жильцы дома теплым воскресным днем: Мальчик Вася на лоджии грызет яблоко, с тоской наблюдая за резвящимися на улице сверстниками.

— Вася, выходи гулять!

— Не могу, дело еще не закрыли!

Заводчик сказал мне, чтобы я и не думал в нем злость воспитывать! Он, говорит, сторож от природы. Мы с моим Каро вместе росли. Всю нашу семью он, конечно, знал, но хозяином признавал только меня. Когда я ложился спать, он приходил в мою комнату и плюхался у двери. И никто не мог войти. Он сразу нос морщил, клыки показывал и порыкивал.

Мать моя кормила его. Он ей руки лизал. А разбудить меня в школу, она могла только из коридора.

Твоя вневедомственная будет у тебя на полу у входа спать?

Драться он любил с чужими собаками. Глаза при этом у него под лоб как-то закатывались. Вроде прямо белками смотрел. Или не смотрел вовсе.

Я, помню, еще не знал, что дерущихся собак надо за задние лапы растаскивать, когда он с соседским кобелем сцепился. Я, пытаясь их разнять, между ними влез. Он, сгоряча, и хватанул меня пару раз за ногу.

В дырки от клыков мизинец влезал.

Раз цыгане хотели нас обчистить.

Дед в огороде ковырялся, а я в доме был.

Пес спал где-то в тенечке за домом.

Цыгане же наглые.

Идут гурьбой по улице. Видят, что один дед в огороде ковыряется, в доме тихо, окна и двери нараспашку. Ну, человек шесть отделились от толпы, и шасть через калитку к нам во двор. Деду бросили коротко: "Мы попить". А сами через двор к дому. Быстренько. Я из своей комнаты их увидел, услышал, только и успел подумать: "Собака же не привязана".

А они уже от собаки бегут. Один разорванную клыками ляжку рукой придерживает. Они даже в калитку все не поместились. Через забор перемахнули. Пес успел-таки еще двоих цапнуть. Но он спокойный был.

Посмотрел им вслед, и снова за дом ушел.

Я уже говорил, что всю нашу семью он знал. И в степени родства разбирался. Вот тетка моя жила неподалеку и часто к нам заходила. Он ей позволял заходить и выходить, даже если никого из нас дома не было.

Только брать ничего не разрешал.

Вот принесла она рассаду. Выложила ее из ведра, посадила, хотела взять лейку, чтобы полить, он зубы показал. Ага, нельзя значит. Хотела свое ведро забрать, — черта с два! Тоже нельзя! Принесла, поставила, — значит уже наше.

Гулять я его мог и одного выпускать со двора.

Он любил приходить к песочнице и смотреть, как детишки играют. Лежал рядом, поглядывал, подремывал, и снова поглядывал.

Других собак отгонял.

Деткам надоедали их формочки и ведерки, они с ним играли. Сыпали ему песок в глаза и уши. Я тогда еще удивлялся – чего у него глаза красные?

Бабульки поначалу его побаивались, сердились на меня, потом привыкли.

— Это хорошо, что он здесь. Вот вчера его не было, так бродячие собаки в песочнице нагадили. Ты, его почаще сюда присылай. Только и сам временами подходи. А то он нам не разрешает детей из песочницы забирать.