Свежие истории от 17 ноября 2019

быстро, дёшево и сердито. Притащили сварочный аппарат, привезли сварщика, дедушку — пенсионера, поставили задачу. А надо сказать что варить ёмкости в которых когда-то даже давно хранили ГСМ чревато последствиями. Дед был сварщик опытный, заваривать отказывался даже за половину своей пенсии. Решающим аргументом оказались два литра смирновской. Кряхтя и чертыхаясь наш дедуля полез в бочку. Ёмкость приличных размеров, диаметром метра 2,5-ной, а вверху горловина с метр в диаметре. Как он залезал, это отдельная история, но процесс занял минут 15. И только наш горе сварщик собрался брать дугу, то-бишь искрануть электродом в районе шва, как откуда ни возьмись появляется его внук, в руках железный прут, бежит вдоль забора и ведёт этим прутом по планкам. Звук такой ТРРРРРРР, красиво, добежал до бочки, забор кончился. На секунду остановился, прислушался и решил что в его произведении не хватает мажорной ноты. Ни кто не успел ни чего сообразить как это маленькое чудовище со всего маху врезало по бочке, получилось очень эфектно. Но это был ещё не финнал. С диким воплем "Мать вашу" из ёмкости вылетел дедуля и побежал в сторону дома, прчём бежал как-то неловко, бочком, одной рукой придерживал штаны, а другой что-то отвисающее сзади.

В общем закончилось всё почти благополучно, только горе барабанщик всю ночь отмачивал свой зад в тазике, вероятно получил тем-же прутом.

—??!!

Весь этот город был поделен на крыши. В основном бандитские, но попадались и ментовские. Без них выжить было невозможно. Она заметила мою скептическую физиономию и мягко пояснила:

— Я просто синюю табличку у входа в офис повесила. Обошлась дешевле.

Сейчас уже можно, поведаю этот изумительный рецепт от бандитов и ментов из 90х. Новый муж подкинул ей тогда немного денег на развитие собственного бизнеса. Арендовала скромный офис, мужа напрягать проблемами не желала, и волновалась страшно, как же будет сама разруливать наезды этих зловещих крыш. О них она читала в прессе жуткое. Все эти отрубленные пальцы посылками поодиночке почтой, числом хоть до 20. Никаких знакомств с этими крышами у нее не было, но было нехорошее предчувствие, что скоро будут.

Подумав, она заказала эту самую синюю эмалированную табличку. Размерами и цветом точно совпадающую с номерным знаком авто милиции. Вместо номера — лаконичное "Проблемы? Звоните 02".

Никто так и не заехал, и не позвонил. Бандиты смекали — крыша ментовская. Ну ее нафиг. Мал клоп, да вонюч. Ментовской крышей мог оказаться кто угодно — генерал местный или московский, генерал других силовых или надзорных ведомств, в том числе и абсолютно не коррумпированный. Но который пасть порвет и особенно жопу любому, кто осмелится наехать на скромный бизнес его любимой дочки/внебрачной дочки/любовницы/внучки одноклассницы жены. Того же набора его заветного друга, и так далее. Кто там точная крыша — хрен выяснишь.

Менты рассуждали примерно так же. Ворон ворону глаз не выклюет. Наши там — и ладушки. Им бы еще хуже пистоны вставили при ярости этого неведомого генерала. Даже на тормоза не жали, завидев табличку. За все годы никто так и не побеспокоил.

высокомерное презрение аристократа, обнаружившего рядом со своей усадьбой цыганский табор. Семьи военнослужащих, привыкших к веселым условиям жизни в дальних гарнизонах, спокойно воспринимали такие "неприятности", как жизнь посреди трущоб, отсутствие личного автомобиля или один телевизор на весь многоквартирный жилой дом, да и тот показывает всего один канал четыре часа в день. Посольские жили на порядок лучше, да и снабжение у них было на порядок получше. Короче, дабы не смущать неокрепшие от внезапного выезда за границу умы холопов, военнослужащим и членам их семей было запрещено посещать территорию посольства (за исключением посещавших посольскую школу детей). Аргументация была простая: "Официально вас здесь нет".

Тут надо сказать, что в некотором смысле они были правы. Официально единственным советским военнослужащим на территории Народной Демократической Республики Эфиопия был советский военный атташе, постоянно находившийся на территории все того же посольства. Все остальные официально были кубинцами. Отец, как и все остальные военные советники, таскал кубинскую военную форму без знаков отличия. Паспорта собирались у всех после пересечения границы, и выдавались обратно только при отбытии на Родину. Ну да нашим на это было пофигу: нас много где официально не было тогда, да и сейчас тоже.

И вот однажды произошла знаменательная встреча. Встретились полковник из нашего дома и то ли второй, то ли третий секретарь посольства (хрен его знает, кто он был такой, знаю только, что его жена — вреднейшая тетка — была у нас учителем английского). Точнее, встретились их автомобили. Военный УАЗик встретился с посольским Жигуленком.

Тут надо остановиться на автомобилях чуть подробнее. Посольский автомобиль — это была экспортная "семерка" белоснежно белого цвета. Не иномарка, конечно, но практически мечта любого советского человека. Месяц как привезли из Союза. Сам товарищ дипломат любовно натирал ее по утрам, когда мы топали от школьного автобуса до здания школы.

А УАЗик... ну что сказать, заброшен в Эфиопию лет за 10 минимум до моего приезда, а сколько он до этого колесил по просторам нашей необъятной родины — одному Богу известно. Весь побитый, облезлый. Крыша была сделана из плетеной изоленты, поскольку брезент давно в условиях африканского климата сгнил (а может, и до этого сгнил, никто не в курсе).

И вот эти два одиночества встретились аккурат напротив нашего дома. Полковничий УАЗик решил пересечь встречную полосу и заехать во двор, посольскому Жигуленку это не понравилось и он пошел на таран. Результат: разбитая в хлам морда Жигулей и помятый бок "козлика". Машины через какое-то время растащили. Жигули, естественно, под списание. УАЗик в выходные мужики выровняли киянкой, покрасили — и стал он в некотором роде даже лучше, чем до аварии. А вот дальше началось развлечение в виде попыток посольских получить возмещение ущерба со стороны военных.

Кто имел несчастье попасть в ДТП с участием военного автомобиля, тот в курсе — даже внутри Родины получить какое-то возмещение при этом практически невозможно. А уж за ее пределами... Но дипломаты были настойчивы, о своих требованиях напоминали едва ли не каждую неделю, каждый раз апеллируя ко все более высокопоставленному чину. Пока, наконец, на приеме по поводу какого-то из праздников (вроде, это было 7 ноября) к присутствовавшему на этом приеме главному военному советнику (фамилию уже не помню за давностью лет) не подошел тот самый пострадавший и не начал старую песню о том, что неплохо бы получить новые Жигули взамен убитых старых. На что, по свидетельству отдельных товарищей, получил от товарища генерала ответ примерно следующего содержания:

— Послушайте, ну вы же сами всегда говорили, что советских военнослужащих в Эфиопии нет! На каком основании вы тогда пытаетесь истребовать возмещение ущерба с Министерства обороны СССР? Как вы там раньше говорили, кубинцы здесь? Ну вот в кубинское посольство и обращайтесь!