Свежие истории от 13 июля 2017

При всём этом девушка носила, как правило, довольно мешковатую и невзрачную одежду и штаны. Это интриговало босса, и он иногда интересовался: "Марина, ну когда же Вы придёте на работу в лёгоньком платьице, когда же мы наконец-то полюбуемся на Ваши стройные длинные ножки?". Делалось всё это в шутливой форме, без нажима. В самом деле, да я сам, да и все остальные мужчины в офисе были бы не против полюбоваться на её ножки.

И вот однажды, в начале лета, она пришла в офис в открытом лёгоньком сарафане, ярком и стильном. Ещё и на высоких каблуках. При этом она заметно смущалась. Все были потрясены. Босс задумчиво сказал: "Да, как же это, наверное, здорово – быть такой красивой и стройной. Всем ты нравишься, все на тебя обращают внимание".

Марина расстроилась: "Ко мне, пока я до дома доеду, успевают пристать раз десять. И в основном пристают какие-то дебилы или пьяные. Вот сегодня я шла к офису – а мне в спину шишкой кинули. Обернулась – а там рабочие на газоне сидят, нерусские. Ухмыляются: "Дэ-э-вущька, га-а-а!! га-а-а!!". Вот Вы (обращаясь к начальнику), наверное, никогда подобной неловкости, страха, смущения не испытывали, и даже не представляете, каково это".

Босс задумался, а затем помрачнел и рассказал следующее. "После окончания артиллерийского училища меня направили служить в полк, находившийся под Благовещенском. И вот я, молоденький лейтенант, направляюсь со своим чемоданчиком в штаб, чтобы доложить о прибытии. Немного смущаюсь – обстановка-то незнакомая. На крыльце штаба стояла огромная, немолодая пьяная прапорщица, курила. Она тут же притиснула меня к стенке и, дыша мне в лицо перегаром, утвердительно сказала: "мне вечером идти в гости, а ёбаря у меня сейчас нет. Ты пойдёшь со мной, а потом ты у меня останешься". Я попытался уйти, но та обхватила меня покрепче и сказала: "сейчас я покажу тебе настоящий французский поцелуй". Мне удалось вырваться, но то мерзкое ощущение шершавого, прокуренного языка в моём рту впоследствии преследовало меня годами". После этого с дурацкими просьбами босс никогда больше к Марине не приставал.

есть нормы минимального веса тела, подвешиваемого к парашюту. Пятьдесят, что ли, килограммм. А у него — сорок восемь с половиной. Ему так и сказали: твоей, мол, бараньей массы не хватит для раскрытия парашюта никак. Не говоря уже о наполнении купола. Но он все же как-то уговорил тренеров-инструкторов, чтобы взяли его. Пока, мол, теория, да прыжки с вышки, да прочие тренировки — время пройдёт; а там я сала наем, я ж молодой, я ж расту ещё... Очень уж он хотел быть в армии десантником — насмотрелся тогдашних фильмов про ВДВ.

В общем, пошли ему навстречу — приняли в секцию.

По его словам, был он на всех тренировках не в числе последних; инструктора иногда даже ставили его всем остальным в пример.

Питался усиленно, действительно "наел" с полкило мускулов — а всё ж до нормы не дотягивал немного.

Как бы то ни было, а подошло время первого настоящего прыжка. Инструктор так и сказал ему: "Ты, друг, без взвешивания даже и не мечтай ни о чём. Есть правила. Первый прыжок — не шутка, и я ещё на свободе пожить хочу".

Ну, что было парню делать?

Перед взвешиванием выдул он, одну за другой, шесть бутылок лимонада "Дюшес". Еле-еле — так он рассказывал — влезло.

Прошёл взвешивание — норму даже превысил чуть-чуть.

А дальше начался сущий кошмар: пока — парашюты; пока — самолёт; пока взлетели, пока высоту набрали...

Инструктор, говорит, мне что-то перед прыжком толкует, а у меня так на пузырь давит, что аж в глазах булькает. Не помню, говорит, как из самолёта сиганул.

Первый раз обоссался ещё в воздухе.

Второй раз — уже на земле, пока парашют усмирял...

А в остальном, говорит, в общем, всё было, как и ожидал от первого прыжка: состояние — эйфория напополам с облегчением.

Выстроли, мол, нас после, когда все отпрыгались — а у меня "промежность" до самых ботинок мокрая. Ну, ржали, конечно...

Я — рассказывает — и не пытался даже обьяснить, что к чему. Боялся, что из секции за обман выгонят...

Да ещё и то меня немного успокоило, что ржали не над одним мной: в строю оказался ещё один с мокрой "промежностью" — здоровый восьмидесятикилограммовый бугай...

В общем, прусь я однажды с утра на медовые ингаляции (на дыхалку я слабоват). А ингаляторий находится аккурат напротив гинекологического кабинета. И в ингаляторий небольшая очередь, а к гинекологу — тетушек пятнадцать (прием еще не начался, а они уже сидят — потому что теток много, а гинекологов не хватает, и все хотят успеть в назначенное время, а то потом не примет).

Сажусь я напротив этих тетушек и замечаю на их лицах какое-то странное напряжение. Ну, думаю, все-таки больные дамы, да и процедуры лечебно-гинекологические, поди, не из самых приятных. Тут подбегает еще одна тетка в спортивном костюме, с пакетиком, с полотенцем — видно, бежала из лечебной сауны, боялась не успеть. Спрашивает:

— Кто крайний?

Тетки молчат и судорожно так улыбаются.

— По записи, — отвечают ей.

— А я вот на это время и записана, — с наездом говорит прибежавшая.

— Идите, идите, — вежливо говорят тетки, — Мы все записаны позже.

И лыбятся так придавленно.

Тетка ушам не верит, ломится, счастливая к двери. Дверь как раз открывается и выходит ей навстречу парень лет 25 в белом халате.

Тетка его деловито спрашивает — доктор, дескать, пришел ли уже?

А он говорит:

— Я доктор, проходите.

Тетка по тормозам. Лицом краснеет и начинает бочком-бочком от него отползать, отстраняясь пакетиком.

А парень понимающе берет ее под локоть, приобнимает, заводит в кабинет и, прежде чем закрыть дверь, говорит театральным шепотом:

— Не бойся, я глаза закрою!

Никогда астматики в этом ингалятории не ржали с такой мощью своих легких.

60 км, бодренько так, стройными рядами проносятся по дороге. Обочина ещё свободна, я припаркованный, сижу в авто и ем что-то (пусть будет пирожок). И вот! Внимание!! Действо начинается. Через дорогу, в неустановленном месте, переходят две сногсшибательные девицы. Они очень юные, очень-очень красивые, мини юбки, шпильки, ноги от ушей, декольте до пупа, ну и т. д. Девочки явно всю ночь тусовались, протрезветь не успели, смеялись, напевали песни, но выглядело всё не пошло как-то. Автомобилисты сбавляют ход, пропускают, объезжают, и стараются за отпущенные 2-3 секунды осмотреть всё – ножки, попку, ну вы меня понимаете. Я в более выгодном положении, мне отпущены не секунды на любование, а аж несколько минут! Вот девочки почти перешли дорогу (в 5 метрах от капота моего авто), и одна начала поправлять застёжку на босоножках. Но как!! Лицом к тротуару, соответственно попой к дороге, девочка наклоняется на ПРЯМЫХ ногах, нижний край юбки оказывается на пояснице (и это в 5 м от меня!) и начинает что-то теребить на обувке. Под громкий, прямо какой-то барабанный грохот, я, 30-летний холостяк, созерцал свалившееся мне на голову халявное, но завораживающее зрелище. Устранив неполадки на обувке, девочки ушли из сектора видимости. Сделав громкий выдох (оказывается, я долго не дышал), поворачиваю голову в сторону, где звучала "барабанная " дробь. И вот, во всей красе, стоят 16 машин (считал), вколоченных друг другу в задницу. Полюбовались.

годы наблюдается не менее бунтарский кризис среднего возраста. Слышали бы вы, с каким наслаждением эта модная некогда фифа посылает в жопу всех этих профи, прокачивающих нам мозги по заказу производителей. Всю эту орду маркетологов, рекламщиков, пиарщиков, психологов, изобретателей мифических скидок 70% и цен типа 19989 руб. , чтобы хоть восьмерка привлекла внимание к этому заезженному трюку. Авторов курсов по преодолению сопротивления покупателей и прочих НЛпи[тух]ов, виртуозно втирающих нам свои ценности. Если дать ей эфир, на следующий день вся эта гопота будет уволена за полной профнепригодностью.

Вместо вещей модных и пафосных она носит теперь удобные, красивые и долговечные. Это относится и к гаджетам. Свой последний айфон распоследней модели за безумные бабки она купила лет шесть назад. Еще до бунта. Теперь его и вынимать-то неудобно, позор один. Давно пылится в ящике стола. В целом осталась разочарована, следующих писков сезона покупать не стала.

Подобно профессору Преображенскому, считавшему, что спать надо в спальне, а оперировать в операционной, Валя полагает, что видео надо смотреть на большом экране домашнего компа, аудио слушать на хорошей аудиосистеме, фото делать классным фотоаппаратом, а телефоном надо звонить.

Пользуется она крошечным серебристым сотиком с откидной крышкой, похожим на пудреницу. Нажала 1 — звонок мужу, 2 — маме, и так далее. Без дятлоподобного долбления по бесконечным иконкам и опциям ровно с той же целью.

Сотик этот ей подарили в начале нулевых. Воистину неубиваемый артефакт молодости. Слегка обшарпан, конечно, и вообще выглядит как Дункан Маклауд в мире сотиков. Но у Вали ж бунт. Зачем выбрасывать старую любимую вещь, если она работает?

И вот собственно история. Едет Валя в переполненном вагоне метро и замечает, что рядом трется цыганка. Без экзотических нарядов, одета неприметно, но ярко выраженную рожу чадрой спрятать не додумалась. Поэтому слегка обеспокоила.

Валя на всякий случай проверила сумочку, когда толпа стала выходить и место вокруг освободилось. Но вместе с толпой вышла и цыганка. Смотрит Валя — в сумке всё на месте, а телефон пропал! А там контактов сотни! Оглянулась в отчаянии.

И тут с толпой входящих пассажиров влетает эта самая цыганка. Возмущенно кидает Валин сотик в ее сумочку с возгласом "нашла! "Стремительно вылетает обратно. Добрый человек...