Свежие истории от 29 июня 2010

Этюд первый.

Берут интервью у одного горожанина. А может и ответственного лица, не знаю.

Человек не преминул риторически блеснуть перед камерой:

— Коровы на трамвайных путях, коровы на газонах, коровы на тратуарах... Они как партизаны — их везде увидеть можно!

Этюд второй.

Для борьбы со шляющимися коровами администрация города ввела штатную единицу — прогонщика коров. Вчерашний бомж, а ныне г. (зачеркнуто) Господин Мансур Какойтотам ходит, шаркая кирзачами, по городу с кнутом и расшугивает крупных рогатых скотин, пыхтя беломориной.

Вот такой вот неширококолейный джоб.

Мало того. В городе специально для этого включен телефонный номер "05", по которому может позвонить любой горожанин, пожаловаться на тусующихся коров и попросить принятия мер. На другом конце линии — Мансур.

Мансуру для этого дали мобилку.

Репортаж демонстрирует, как это происходит.

Сидит Мансур в шапке в каком-то вагончике за столом.

Звонок.

Мансур лезет в карман штанов, достает мобилу, как положено людям определенного склада, перед тем как принять звонок, пару секунд пялится на дисплей:

— Алё!.. Да... КОРОВЫ?!... Иду.

С удовольствием пересмотрел бы еще раз весь репортаж. Мейкерам спасибо.

Поехал я на машине к морю, чтобы попить пива. Попил вдоволь, еду обратно. В машине довольно жарко, я расслаблен, поэтому левую ногу высунул в окно, чтобы ветерком обдувало. Автомобиль с коробкой “автомат”, поэтому угрозы окружающим я не представляю. На дороге стоит гаишная машина, рядом с которой дежурит трое человек. Я проезжаю мимо них и в зеркальце заднего вида наблюдаю, что лейтенант делает мне знак остановиться (замечу, что уже после того, как я мимо них проехал). Разумеется, я останавливаться не собираюсь и еду себе спокойно дальше, подсчитывая количество нарушений, который совершил: алкоголезависимое пьяновождение, превышение скорости на 60 км/ч и нога, высунутая из окна. В зеркале видно, что гаишная машина врубила мигалки и начала преследование. Я себе спокойно еду со скоростью 120 км/ч. Минут через пять догнали, обогнали и просят остановиться. Я припарковался, сижу и жду. Они тоже сидят в машине и ждут (здесь принято выбегать, как собачонка, из машины и мчаться с документами к дяденькам гаишниками). Я даю сигнал, что собираюсь уезжать, один из гаишников выходит из машины и идет ко мне. Представляется. Я говорю:

— Ну?

— Почему ремень не пристегнут? – спрашивает гаишник.

Мама моя! Все нарушения перечислил, а про ремень забыл. У них тут, в отличие от Москвы, не пристегнутый ремень – основной источник дохода.

— Забыл, — говорю. – Буду страдать материально.

— А почему нога из окна высунута? – интересуется гаишник.

— Так жарко же.

— С ногой из окна – не положено! – твердо заявляет гаишник.

— Это где такое сказано? — В документах, — немного подумав, отвечает гаишник. — Вот покажите мне документ, где сказано, что нельзя ездить с ногой, торчащей из окна, тогда и будем разговаривать на эту тему, — парирую я.

Гаишник надолго задумывается, потом заявляет:

— Если из автотранспорта выдается наружу негабаритный инородный элемент, на конце его должен висеть красный флажок. А у вас такого флажка не было.

— Не пройдет, — сочувствую я. – Это только в том случае, если предмет длиной более одного метра. А у меня из окна максимум восемьдесят сантиметров ноги торчало. Можете линейкой померить.

Гаишник загрустил.

— Тогда платите штраф за не пристегнутый ремень. И за превышение скорости.

— За ремень я платить не отказываюсь, а по поводу превышения скорости вы что-то напутали. Я не видел у вас “пушки” и доказательства мне предъявлены не были.

— Да я “на глазок” видел, что у вас скорость была намного выше 60 километров в час, — объясняет гаишник.

— Да мне плевать на ваш глазок, — спокойно объясняю я. – Если вы предъявите на него метрологические сертификаты и постановление о том, что он, отныне, используется как официальный измеритель скорости, тогда нет проблем. А сейчас ваш глазок – это ваши проблемы. Я ехал со скоростью 59 километров в час, и попробуйте доказать мне обратное.

Гаишник с ненавистью смотрит на меня, что-то бормочет под нос о зажравшихся москалях, которые все сало съели, достает какую-то здоровенную простыню и говорит, что надо заполнить протокол за ремень. В протоколе, между тем, пунктов пятьдесят. На вопрос – с каких это пор стало нужно заполнять такие объемные бумаги, он бурчит, что это мы в Москве распоясались, а здесь свои порядки.

— Сам будешь заполнять, или мне помочь? – спрашивает гаишник.

— Да я, вроде, грамоте обучен, — отвечаю.

Беру листок и быстро вписываю ответы на вопросы. Кто составлял подобный протокол – понять сложно. Вопросы, похоже, просто списывались из какого-то психологического теста. По-моему, там даже был вопрос “чем болела в детстве ваша бабушка”. Я честно ответил на все вопросы, в графе “пол” написал “паркетный”, свою дату рождения дал по израильскому календарю, а в качестве места работы написал “дворник при 82-й средней школе”. Потом отдал листок гаишнику. Тот, не читая листок, потребовал у меня штраф в 40 рублей, откозырял и пошел к своей машине. Я спокойно подъехал к своей квартире, поставил машину, вытащил из холодильника бутылку пива и пошел опять на улицу, чтобы посидеть на лавочке. Минут через пять к дому лихо подруливает гаишная машина (я сразу подумал, что протокол они все-таки прочитали), оттуда выскакивает мой старый знакомый и радостно кричит:

— Я чуть не забыл! Вас же лейтенант двадцать минут назад видел на море, пьющим пиво. Поехали на медицинскую экспертизу!

— Сейчас, — говорю, — поедем. Вот я только тапочки надену.

— А что? – растерялся гаишник. — Это же недолго. Минут тридцать. Или сразу штраф платите.

— Мужик, — отвечаю я. – Ты чего? Я на сегодня закончил вождение и рассламляюсь в тенечке пивком. Еще какие-нибудь вопросы есть?

— Но тебя же видели с пивом, — растеряно сказал гаишник. – Полчаса назад. Мы же на дороге тебя и ждали, потому что лейтенант рядом с кафе твою машину видел. Это ты ногой своей нас отвлек.

— Не мои проблемы, — отвечаю. – Надо было быстрее соображать. А сейчас, уж извини, прием гаишников на сегодня закончен.

— Знаешь, давай как сделаем? — решительно заявляет гаишник. – Мы сейчас поедем на экспертизу, из результатов вычтем эту бутылку пива и посмотрим – что получится.

Я чуть пивом не подавился.

— Ты на солнце перегрелся, что ли? Никуда я не поеду. Гаишник еще немного постоял, с завистью глядя на мои манипуляции с бутылкой, потом отправился в машину, докладывать обстановку. К единому мнению, как я понял, они так и не пришли, потому что машина завелась и уехала. Но это еще не все. Вечером мы кутили в ресторане с приятелем. Посидели довольно капитально, а потом он повез меня домой на своей Тойоте. А она у него, кстати, с правым рулем. Едем по единственной аллее, которая ведет к проезду на другую сторону железной дороги, как вдруг видим, что прямо у арки под мостом дежурит машина с моими сегодняшними знакомыми. Друг сильно заволновался, потому что другой дороги нет, а он выпил довольно прилично. Подъезжаем к гаишникам, лейтенант видит меня на водительском месте (еще раз напоминаю, что машина – с правым рулем), расплывается в широченной улыбке, тормозит Тойоту и приглашает меня в гаишную машину. Я спокойно выхожу, говорю приятелю, чтобы он немедленно уезжал, как только я сяду к гаишникам, и иду с лейтенантом. Сажусь в машину. Лейтенант ласково улыбается и заявляет:

— Ну что? В трубочку будем дуть, или сразу штраф заплатим?

— Давайте в трубочку подуем, — говорю я. – Давненько я в трубочку не дул.

Кстати, трубочки у них оказались бракованные. Первые две вообще не сработали, и только третья показала какие-то запредельные значения.

— Ну вот, — обрадовался лейтенант. – Вот сейчас и отольются мышке кошкины слезки.

— Вот именно, — говорю я, — что мышке и отольются. — Это в каком смысле? – встревожился лейтенант.

— А в таком, — отвечают. – Какие ко мне претензии?

— Управление автомобилем в пьяном виде! – заявляет гаишник. — А где вы видели, чтобы я управлял машиной?

— Здрассте! – возмущается лейтенант. – Я же только что вашу машину остановил. Вот эту, — он делает рукой жест в сторону Тойоты, которой на месте, разумеется, уже нет. – А куда машина делась? – удивляется он.

— Домой уехала, — спокойно говорю я. – Это японка с правым рулем. Я попросил меня до моста подвезти. А поскольку к водителю у вас претензий не было, а были только вопросы ко мне, вот он и уехал.

Лейтенант так долго и внимательно смотрел мне в глаза, что я уже думал, что меня пристрелят при попытке к бегству.

— У вас в Москве что – все такие? – тихо спросил гаишник. — Нет, — отвечаю. – Только я и Рабинович.

Остальные еще хуже. В общем, меня отпустили с миром. Ребята оказались с чувством юмора и меня не пристрелили. Я с ними даже потом подружился. Не сразу, конечно. На следующий день выпил пару бутылок безалкогольного пива (здесь это большая редкость), специально проехал мимо них, был остановлен и отправлен на экспертизу. После неудачного для них теста на алкоголь, все объяснил, и мы заключили совместный пакт о ненападении. Мне теперь официально дозволена одна кружка пива за рулем, но только одна. Я же говорю, ребята оказались вполне с чувством юмора

Мой дядя Тимофей Купченко перед самой войной закончил курсы водителей и всю войну подвозил снаряды на арт. батареи. Ни разу не был ранен, но прошел через такое, что и правда, можно только с ним согласиться. Он часто говаривал "А Бог все таки меня любит".

Из его рассказов кажется, что оно так и было.

Прибыл как-то на батарею с опозданием. Немец только закончил обстрел наших позиций.

До сих пор с ужасом вспоминал об увиденном. От нашей батареи не осталось ничего и ни кого. Обломки металла смешанные с землей. Людей не было видно вообще.

С большим трудом выкопали из земли одного солдата. Живого, но сильно контуженного.

Привозит он как-то на батарею снаряды, а среди них ящик с гранатами. Артиллеристы злые, кинули ящик в кузов. Мол, вези туда где взял и смотри что грузят.

Едет он назад, на встречу немецкий самолет. Очередь дал, промахнулся. Ну, думает дядя, сейчас развернется и вдогонку уже не промахнется. Место открытое, воронок нет. Куда деваться? Выскочил из кабины и под радиатор.

Немец не промахнулся. Очередью прошил ящик с гранатами. Взрыв разнес машину. дядя Тимофей, ни одной царапины, только очень контужен. А когда контужен, перестает разговаривать или очень сильно заикается. Прибыл в часть пешком. Ему стоило больших трудов обьяснить, как от пустой, без снарядов, машины ничего не осталось.

В одну поездку, в попутчиках оказался молодой солдат, его земляк, односельчанин. Едут дом вспоминают. Налетели немецкие самолеты. Пока он обьяснял оцепеневшему земляку куда лучше спрятаться, пока выталкивал его из кабины, самому уже не было времени добежать до воронки. Взрыв полной машины снарядов далеко его зашвырнул.

Лежал Тимофей сильно контужен, без чувств, но ни одной царапины. Земляк решил, что Тимофей убит. Вскоре его письмо, в родное село, сообщило, что

Тимофей Купченко погиб у него на глазах. Однако, проезжавшие санитары определили, что он жив. Два месяца он в госпитале приходил в себя, и только потом написал домой. Ох и досталось тому односельчанину, который с какой то оказией оказался потом дома.

В очередной раз он подъехал на батарею к моменту начала обстрела наших позиций. Все по блиндажам. Тимофей кинулся к ближайшему, а он полон. Пришлось ему залечь в углубление перед входом. Тяжелый немецкий снаряд угодил в блиндаж.

В живых остался он один. Был засыпан землей, а когда выбрался наружу, от контузии и ужаса долго не мог говорить. Рассказывает, поднимаю голову, а в сантиметрах от моего лица оторванные людские конечности и другие части человеческих тел.

Во так и возил он снаряды до самого Берлина. Ранен ни разу, контужен много раз.

В Берлине ездил на студебеккере. Как-то с сопровождающим, младшим офицером, решили раздобыть шнапсу. А как? Меняли бензин. Не успели закончить обмен, два особиста на мотоцикле. Все бросили и по газам. А те, как гончие не отстают. На одном из поворотов зацепили какой то большой щит. Он упал и придавил тех "особняков".

Что с ними стало он не знает, но долго тряслись, ожидая поисковиков и следователей.

Сами же помчались на площадку отстоя машин, приготовленных к сдаче американцам.

Выбрали не поврежденный автомобиль, сменили номера и поклялись лет 30 никому об этом не рассказывать. Все обошлось. Никого не искали.

Из Берлина ехали поездом. На каком то полустанке прицепилась цыганка.

Ты с железом дело имеешь, от него и погибнешь. Так это ему в душу запало, что, вернувшись домой, категорически отказался иметь дело с техникой.

Работал ездовым. Послали его как-то за сеном. Сена нагрузил, что называется "выше крыши", целый стог. А сам сел сверху. Дорога шла вдоль леса. С другой стороны целина. У дороги стоит одинокий дуб. Лес справа, дуб слева. Дуб старый и раскидистый. Ветки свисают над дорогой. Телега с сеном на пройдет. Начал объезжать дуб по целине. Какая это была мина, не важно. Лошадь и телегу разнесло в куски.

А мой дядя Тимофей с остатками сена оказался высоко на ветках дуба. Дядя цел, но сильно контужен. Опять два месяца заикался, с трудом слова выговаривая.

Когда пришел с войны, обед начинал со второго. Говорит — привык. А как?

Так везло, только налили в котелок первое, обстрел или бомбежка. Бежать в укрытие, все расплескаешь. Не бежать, или земли насыпится, а то еще и осколок упадет.

Решил начинать со второго. С ним бегать проще. А потом, если удавалось, то и первое съедал. Вот так и привык обед начинать со второго.

Огород его дома расположен на склоне. Вдоль забора шла дорого и поворачивала в сторону. Дорога песчаная, водители гонят вниз, машины заносит. Один из них снес часть забора. Обещал забор восстановить.

Вскоре привез секции забора и столбы.

Тимофей был рад и сказал, что сам восстановит забор. Вкопал столбы, остался последний. Старая ямка мелковата, новый столб гораздо длиннее.

Углублял яму, лопата ударилась обо что то твердое. Решил что камень.

Принес лом. Ударил пару раз.

Или это Божья десница, или шестое чувство. За секунду до взрыва отскочил от ямы и рухнул на землю. Опять заикается, опять контужен, но не вредим.

Последний случай. Выкопали во дворе яму, накрыли кое-как, сделали погреб.

Это сразу после воины, с водкой трудно. Достал д. Тимофей пару бутылок и припрятал их в этом погребе. Старший сын тракторист, на гусеничном тракторе, задом заехал во двор. Провалил весь погреб, и гусеницами его загреб. Раскапывать на стали. Досыпали земли, сравняли с уровнем двора.

Прошло лет 20. Расширяли дом, фундамент стал на бывший погреб. Для усиления фундамента выкопали яму. Откопали эти бутылки.

Дядя был рад неимоверно. Накрыл стол, собрал пол села, всех угощал и приговаривал "а Бог все- таки меня любит"!

Получилось длинновато, но... может быть интересно. Вам решать.

узнал после плановой потравки тараканов, когда вышеупомянутые паразиты валялись пузом к верху и смешно дрыгали лапками.

Амбула.

Шли годы, дитятко подросло. Бабушка подарила травник: книжица такая, в которой нарисованы разнообразные травки, а также методы их применения от различных болячек. Все бы хорошо, но малой оказался дотошным. Даже слишком. Дня не было, чтобы с прогулки вернулся без какой-то "целебной травки". Сушились эти зелья в самых неожиданных местах. В один прекрасный день папочка был поражен тем, что его водка из заначки приобрела странный красно-фиолетовый оттенок, а также удивительный запах. После распития сей настойки в гараже, точнее – несколько дней спустя, когда всех немного попустило, он был бит соседями (читай собутыльниками) за попытку отравления.

Но самое главное приключилось в день рождения одного из родственников.

Когда стол был накрыт, родня собралась, отец самолично проверил целостность всех крышечек на спиртном… В комнате появляется вымазанный в земле малой с большим пакетом в руках и сияющей улыбкой на лице. И сразу же к делу. Достает из кулька какой-то корень, водружает на стол, гордо объявив, что это помогает от геморроя. Все притихли и начали переглядываться… Тетке был вручен пакет каких-то листочков, что по словам дитятки навсегда избавят ее от невроза, псориаза и бессонницы.

Начали раздаваться тихонькие смешки. Все ждут продолжения шоу. Итак, двоюродной бабушке было диагностировано малокровье вкупе со склерозом

(пакет травок); матери торжественно вручен кулечек с беленькими цветочками и шишечками от молочницы. Двоюродный дядя, оказывается, всю жизнь мечтал избавится от энуреза… И так далее.

Когда начинающий доктор Хаус почти закончил раздавать диагнозы, все уже ржали под столом. Отсмеявшись, кто-то задал вопрос — мол, а что же ты, малыш, подаришь виновнику торжества? Дите немного смутилось, ибо в руках уже ничего не было. Задумался, посиял, выскочил из комнаты. Вернувшись с маленькой холщевой торбочкой. Вручив имениннику, малой пояснил, что эти толченые корешки и грибочки очень помогают от импотенции. Зал притих. И кто-то в тишине прошипел:

— Вот же знахарь хренов!

Прошло много лет. Мальчик вырос. Работает в одной весьма известной фармацевтической компании. Но, каждый раз, видясь с ним, престарелые родственники стараются не заводить беседу о своих болячках. А то ведь и лечить начнет…