Свежие истории от 29 ноября 2009

про него собственно и история. В процессе беседы выяснилось, что они уже едут двое суток и также разговаривая, они выяснили, что очень давно они служили на одной пограничной заставе у нас на дальнем востоке. И когда-то, покойный муж этой женщины, особист заставы спас молодого медика прапорщика Василия от неминуемой ломки его служебной карьеры по каким-то там партийным делам. За что Василий неоднократно поминал мужика добрым словом и искренне сожалел этой женщине что муж так рано умер. К вечеру Василий ушел к своим знакомым в соседнее купе отмечать день рождения своего внука. Поздно вечером он вернулся в прекрасном расположении духа с поллитрой, которую мы на троих и выпили. Выпили соответственно своих способностей, т. е. как и все нормальные женщины в чужой компании, наша попутчица только пригубила, я выпил от силы сто грамм-завтра спозаранку встреча с заказчиком, а Василий приговорил остальное. Подъем мужика на вторую полку в объятия сна осуществляли втроем. Я, хрупкая женщина и могучий и богатый русский язык в части матов сквозь зубы. Василий при этом вел себя как нормальный русский мужик, офицер, напоминал сосиску. Т. е. никак. А фигли, солдат спит, служба идет. При этом достойно и прилично не как какой-нибудь алкаш. Я вспомнил рассказ своих друзей, как они когда-то поднимали меня. Поверьте мне, вели мы себя по разному. Одним словом настоящий офицер. Ну, слава богу, подняли. Мы еще немного поговорили об их жизни на заставе, попутчица что-то рассказывала из жизни пограничников и постепенно, под стук колес купе отошло ко сну. Оказалось ненадолго.

Жуткий грохот падающего со второй полки тела об столик со стаканами и разной посудкой мгновенно разбудил нас с женщиной. Разбудил грохот нас, но не Василия который собственно и храпел теперь уже на полу. Первые попытки поднять его очень быстро дали понять, что сосиску в стоячем положении мы хоть и смогли запихать наверх, но теперь, то тесто которое он собой представлял из ямы между полками мы уже точно не вытащим. Наши позывы Василий, Василий, Ва-а-сссилий вставай! Сопровождались только сладким сонным похрапыванием.

И тут наша попутчица с радостной присказкой, А! Вспомнила! выдает:

— Василий вставай, ГЕНЕРАЛ идет.

Мгновенно! Человек оказался на ногах! Трезвый!!!

— К-к-какой генерал? Где?! — спросил он.

Это надо было видеть. У меня случился шок. А Василий оценив ситуацию, спокойно, сам(!), залез к себе на вторую полку и захрапел дальше. Только после этого меня пробрал смех. Очень громко и на весь вагон. Когда я успокоился, эта женщина добила меня контрольным в голову, сказала:

— Да вот, Сергей, муж давно уже умер, не сразу вспомнила я, раньше, когда его нужно было поднять из такого же состояния, я кричала ему: "Застава в ружьё!" и он мгновенно поднимался. Ни разу не было осечки.

Только при этом "застава в ружье" она произнесла тихо. Пусть спит спокойно пограничник Василий, граница на замке. И пока у нас такие пограничники, в этом можно быть уверенным.

была одна холодная комната, туалет был во дворе и до него надо было бежать километр в гору. В этой комнате учились одновременно 10 разных классов, причём у всех были круглые пятёрки, хотя бумаги и ручек им и не хватало, поэтому они писали карандашами на полях газеты, а статьи из этой газеты они сперва читали вслух, патамушто книг тогда тоже не было, а потом использовали в том удалённом туалете, если успевали добежать до него в гору. Патамушта туалетной бумаги тогда тоже ни у кого не было.

При этом они как-то успевали помогать своим родителям убирать коммуналки и чистили там туалеты каждый день! Кроме того, они рубили лес на дрова, топили печи, и чистили по 5 ведер картошки в день, патамушта тогда кроме картошки не было другой еды, но есть её им не давали, а сразу всё забирали для фронта. В свободное время, они успевали разгружать вагоны с этой картошкой за 25 копеек в час и кормили на эти деньги всю свою семью, в которой жило 5 — 6 поколений бабушек. Как они успевали делать уроки, я не понимаю.

Поэтому я дал себе слово: когда я вырасту, я ни за что не стану мучить своих детей такими баснями! Я не стану засирать им мозги по поводу того, как им легко щас, а мне тогда было трудно! Однако,.... теперь я повзрослел и поумнел... и оглядываясь вокруг, я прихожу в ужас видя современную молодежь! Вы получаете все слишком легко, мать вашу! Я хочу сказать, что по сравнению с моим детством, вы живете просто в сраной Утопии! Как бы мне ни было это противно, я просто-таки напросто-таки обязан сказать: вы, сегодняшние дети, нагло не цените всего того, что вы имеете!

Когда я был ребенком у меня не было не только Интернета, но и телевизора. Если мне надо было что-то узнать, я должен был пешком топать 5 километров в гору зимой в проклятую библиотеку и сам рыться в ее каталогах и книжках! Емыла тоже ни фига не было! Если мне надо было кому-то написать, я делал это ручкой, на бумаге! А затем мне приходилось топать самому пешком через весь город 5 километров в гору зимой на почту и уходила ещё целая неделя и больше, пока моё письмо доходило до адресата! Я уже не говорю про МР3 или Нэпстер! Если мне надо было скоммуниздить музыку, приходилось самому топать пешком через весь город 5 километров зимой в гору до музыкального магазина и рисковать там воруя огромные черные граммофонные диски под недрёманым оком продавщицы!

Или приходилось ждать целый день, чтобы ночью записать музыку на катушечный магнитофон с радиоэфира "Голоса Америки" или ВВС, причем всё это специально заглушалось КГБ! Причем ДиДжей мог в любой момент начать свою болтовню и это было похуже сраного КГБ!

Хотите ещё послушать о трудностях? Я не мог вот так запросто, как вы, взять и загрузить п@рно! Приходилось переть через весь город 5 километров зимой в гору к какому-нибудь старому извращенцу лет 25, у которого была коллекция Плейбоя на польском за 1955 год с вырванными центральными картинками. Остальные картинки были все заляпаны засохшей спермой нескольких поколений польских и наших онанистов, и пограничников. Или какая-нибудь старая дева лет 29 приглашала к себе вечером, наматывала себе на шею какие-то лебединые пёрья и нажиралась портвейна, показывая мне немецкий трофейный Каталог Женского Белья за 1935 год с Гитлером на обложке, для собственного возбуждения! И всё! У меня ни хера не было никакого другого порна!

У меня не было никаких роскошных телефонных прибамбасов! Ни второй линии, ни автоответчика. И если я куда-то звонил, а там было занято, мне приходилось перезванивать самому! По многу раз! И я не ныл! У меня не было и распознавателя номеров! Когда нам кто-то звонил, мы не имели ни малейшего представления о том, кто это мог быть! Это мог быть кто угодно! Родители с каким-нибудь идиотским поручением, училка, чтобы настучать родителям о пропущенном дне, или даже ментура, чтобы вызвать их для беседы о моем поведении! Я никогда не знал заранее!!! Приходилось снимать трубку и рисковать, дамы и господа!

Не было у меня и роскошных видеоигр, типа ваших Плейстэйшн Сони, с 3Д графикой! Я сыграл в свою первую видеоигру в возрасте 25 лет на работе, на мэйнфрейме ЕС-1040, и это был чернобелый пинг-понг! На мониторе 5х5 сантиметров. И софт дохнул каждые 3 минуты из-за слабенького процессора! Но я не ныл и играл все 8 часов своего рабочего дня! Там были ещё "Морской Бой" и падение астероидов. Всё — черно-белое, никаких виндов, всё в одном окне! Приходилось использовать собственное воображение, чёрт побери!

В эту игру невозможно было выиграть, поскольку там был только один уровень сложности "для Гроссмейстера" и он не регулировался! Проходилось играть всё быстрее, пока не ломалась клава или игрок не погибал от сердечного приступа! Всё было как в реальной жизни!

В кинотеатрах не было амфитеатров, все сиденья были расположены на одной высоте! И если перед тобой садился высокий парень — пи@@ец! Кина не было вапще! Кабельного ТВ не было и в помине! У нас было только 4 канала, которые всё время показывали старого маразматика Брежнева! У вас тут за 100 каналов, есть п@рно, 2 только для гольфа, 5 — другие виды спорта, 2 - только мультяшки! 24 часа каждый день! Мне для мультяшек приходилось переть пешком через весь город 5 километров в гору зимой! А когда появились ТВ, то мультяшки показывали тока 1 раз в неделю! 1 раз! В субботу утром! Вы слышите, что я вам тут говорю, мать вашу?! Мне приходилось ждать ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ, чтобы посмотреть сраную мультяшку, лентяи и бездельники! Вот именно! Я об этом уже целый час талдычу! Вам всё достается слишком легко! Клянусь, вы тут все испорчены до мозга костей! Вы бы не выжили в 1970 году и 5 минут!

выклянчили дубовые решетки из общественной парилки. На время выклянчили, пока баня на ремонте… За два выходных эти кексы разобрали решетки и обшили стены кабинета. Здорово получилось: как в библиотеке английского лорда, стены из мореного дуба, блин!

Ессно, первое место за оформление, а также обещанную премию в 200 рублей заслуженно присудили обитателям "дубового" кабинета.

Довольный замполит даже экскурсии водить начал:

— Поглядите в каких условиях у нас опера работают!

Лафа закончилась одновременно с ремонтом бани, когда директор, в категорической форме затребовал возврата решеток, причем на эквивалентный обмен в жидкой валюте ни в какую не соглашался, мотивируя это тем, что его не поймет комиссия, которая будет принимать отремонтированный объект… Пришлось Михе с Федором в выходные обдирать планки и заново сколачивать решетки…

Кабинет после этого стал выглядеть намного хуже, чем до ремонта…

Замполит сначала было требовал вернуть премию, но ему напомнили его активное участие в обмывании Дубового кабинета и он угомонился…

Время разбрасывать камни, и время их собирать!

поощрение: сфотографироваться с офицерами кафедры. Ну и во время этого процесса поставил он одному капитану рожки. В процессе этого никто не заметил, а на фотографии — все отлично видно. Ну, капитан, паскуда, дал слово офицера и коммуниста, что он этого просто так не оставит.

Настает последний день в лагерях. Торжественное построение. За кучу всевозможных смотров, конкурсов, соревнований вручают нам грамоты. Леша, как один из главных победителей выходит через раз получать эти грамоты.

Так вот, стоит перед строем этот обиженный капитан и те грамоты, которые заслужил Лешин взвод, он Лешке вручает, а те, которые заслужил Алексей лично, торжественно рвет перед строем, объявляя, что Леша наград недостоин. Ну, грамоты, в принципе — фигня. Пережить можно, хоть и не очень приятно. Но в завершение процесса награждения этот капитан объявляет, что Леше учебные сборы не засчитываются, он должен будет приехать на них еще через год, но еще через неделю он должен прийти на заседание кафедры и получить еще порцию [ман]дюлей. После чего все расходятся, на душе у Алексея кошки скребут. Как он потом говорил, так ему в этот момент тоскливо стало...

Ну, приходит он через две недели на кафедру для продолжения экзекуции.

Там сидят полковники — начальники учебных циклов и полковник — зав. кафедрой. Доложили ареопагу, что произошло на сборах. Начальник кафедры, заслушав доклад вопрошает:

— И что мы с этим раздолбаем будем делать?

Ну, все полковники по очереди высказываются в том смысле, что надо примерно наказать, выговор в личное дело, спуску не давать и т. д. Все высказались.

Берет слово зав кафедрой:

— Товарищи офицеры! Вы что, забыли, какими мы сами [ч]удаками в училище были?

И, обращаясь к Лехе:

— Поздравляю вас с успешным окончанием военных сборов! Можете идти!

Вот это — командир! Настоящий отец солдату!

положено, стали накрывать поляну, быстро распределили обязанности – кто костерок налаивает, кто угли раздувает, кто шампуры пристраивает. Кто салатик нарубает, кто и разливает по рюмкам. А один мужичок в процессе приготовлений отлынивал, зато для отех самых напитков вместо обычной рюмки выставил насупротив себя здоровенную эмалированную кружку.

Все слегка офигели. Типа, ну, Витек, ты даёшь – как готовиться, так тя и видно не было, а как эт самое, дык намылился большой кружкой хлебать. А

Витек, эдакий синячок неопределённого возраста, где-то от 50 до 70, смутился и грит, нальёте мне как всем, боле не надо, просто мне из кружки сподобней.

Ладно, пропустили по первой, по второй и т. д. Раззговоры, то да сё, и кто-то чего-то выдал, пошёл вспоминательный поцесс у других, другие к слову – как обычно. Слово за слово, байки, анекдоты. И мне прискакал на ум анек, безотносительно к присутствующим, как алкалоиды готовили поляну, а один вроде как сачковал. Ему дружбаны:

— Ты б колбаску нарезал!

А он:

– Не могу, руки дрожат.

— Дык хотя б по стаканам разлей!

— Рад бы – да руки дрожат!

— А чёж ты вообще-то могёшь?

— Ну, как – могу посолить!

В нашей честной лодочно-рыболовной компании все заржали. Кроме Витька:

— Чё смешного? Допьётесь до мого – тоже будут руки дрожать!

И тут все заметили, что у него уже был порядочный тремор и кружку в дрожащей правой руке придерживал тоже дрожащей, но в другие стороны левой – колебания взаимно гасились, хотя полного гашения не достигали.

Вот и пил из неё, чтобы не расплескать ни одной драгоценной капли.

... А до меня дошло, что применять умеючи надо не только марксизм, но и осторожно рассказывать анекдоты. Ну, чтоб случайно не задеть ранимые души уже далеко продвинутых алкалоидов.