Свежие истории от 23 сентября 2009

история: Возращаюсь домой как-то с очередной командировки, где-то в середине мая. По дороге домой разговариваю с друзьями по телефону.

Договорились на завтра встретиться у меня, так сказать отпраздновать возращение, все-таки 2 месяца дома не был. Подъезжаю к дому, в мыслях только душ и кровать, отдохнуть от перелета через океан, открываю дверь и.... то что я увидел не очень-то меня удивило, сколько поставило перед вопросом "что делать???".

В углу комнаты гордо и заведающе, стояла новогодняя елка! И не какая-нибудь пластиковая, а самая настоящая, высотой до потолка. Надо было срочно придумать как избавиться от этого гербария. Сел, думаю. В голову пришло, как мне казалось тогда, идельное решение! Живу я между океаном и горами. В горах — лес! Казалось бы, не самое ли лучшее место, где елка должна закончить свой век? Сказано — сделано. Решил дождаться темноты, и в темноте вывезти ее в лес. Как-то не хотелось светиться с елкой на крыше машины в середине мая. Посидел я до часов 12, так чтобы наверняка никто не заметил, загрузил елку на крышу, привязал и поехал в горы. А надо сказать, что в горах у нас масса развлекательных местечек. В сезон там горнолыжники тусуются, а летом можно посидеть в одном из множества баров и ресторанов. А так как дорога с гор в город одна, то на выходных по дороге с гор полицейские ставят посты и ловят пьяненьких водителей, которые нахрюкались в баре и едут домой.

Я говорил, что это было в субботу? Да, да.... Уже в горах я натыкаюсь на небольшую пробку из 5-6 машин, котрые тоже едут в гору и замедляют движение у блок-поста, который проверяет водителей спускающихся с гор. Я смотрю вперед и понимаю, что сейчас что-то будет.

Как ни крути, но огромная елка на крыше машины в мае месяце это как пятно на макушке Горбачева. Нельзя не заметить. Развернуться нельзя, движение не то, да и места мало. Остается только ехать вперед. И как я и предполагал, при подъезде к посту ко мне подходит полицейский, с огромным вопросом на лбу "What the f@ck?!". Так как в лицо он мне не мог сказать то, что было у него в голове, то он просто представился, и спросил куда держим путь и какого хера делает елка на моей крыше? Врать было бесполезно, поэтому как бы стыдно мне не было, говорю чистую правду:

— This is my tree. I"m going to the forest to put it there. [Это моя ель. Я еду в лес, чтобы оставить ее там]

Тут лицо копа немного изменяется и с ухмылочкой спрашивает:

— То есть вы хотите сказать, что едете в лес, чтобы выбросить там свою елку? То есть выбросить мусор на территории национального парка?

Тут до меня доходит, что мне сейчас впаяют штраф в тыщу баксов за выброс мусора и я начинаю нервно дергаться. Отступать было некуда. Или штрафанут сейчас или продолжать гнуть свою линию и играть в дурку. Я так и сделал. На тот момент, я не очень осозновал смысл сказанного, но говорил правду.

— No officer, I will put it there, wait, and take it back home" [нет, я поставлю ее там, подожду, и отвезу обратно домой].

Сказать, что коп удивился, это значит ничего не сказать. За всю его карьеру он ни разу не видел чувака, который едет в лес выгулять елку. Но так как законных оснований задерживать меня не было, то он дал мне проехать, а сам задумчиво ушел к своим коллегам.

Проехав несколько километров, я остановился на смотровой площадке и стал думать. Елку выбрасывать нельзя, так как тыща долларов штраф. Значит, надо ехать обратно с ней, как бы не хотелось выглядить идиотом, но придется. Подождав минут 10, так сказать — дал елке подышать, развернулся и еду обратно. Та же пробка, только теперь в другую сторону.

Потихоньку продвигаюсь к посту и глазами пытаюсь выискать своего полицейского, потому как если попадется полицейский, который не знает про то как я поднимался с елкой в горы полчаса назад, может подумать хер-знает-что. Например, что я украл елку из национального парка. Когда мне остается метров 10 до поста, я замечаю знакомого мне полицейского, который.... садится в машину и уезжает! В груди сердце забилось так, что готово было выскочить в окно и убежать от этого стыда и позора. Как мне сейчас объяснить, откуда у меня в час ночи елка на крыше. И только когда я поравнялся с постом, и услышал дикий ржач копов, я понял, что их предупредили о придурке, который елку выгуливает.

Приехав домой, я снял эту злополучную елку, достал пилу и неистово пилил ее до утра. Утром сложил все в черные пакеты и выбросил на мусорку.

Отдохнул, мля.

С тех пор елки у меня только искусственные.

как прагматик. Во всех схватках мне собаку удалось укусить только единожды и то несильно — шерсть помешала, а им удавалось меня кусать куда как чаще и гораздо больней. Ладно, собаки ведь не просто так придуманы. Но речь ведь вовсе не о том, а о рыбе.

Во славном городе да во Владимире распихивали мы с Саньком излишки сахалинской рыбы. Вечером встречаемся в гостинице, Санёк доволен — дальше некуда. Говорит, нашёл одного мена, тот хочет взять оптом тонн двадцать. Давай, завтра встретимся с ним, ещё перетрём, оценишь, нет ли кидалова, а то он платить с отсрочкой хочет.

С утра прём на плодоовощную базу, где у того мена офис и склады. Машину бросили у поста охраны, и пешочком почапали вдоль амбаров. И тут в проходе появляется это чудо. Породу затрудняюсь назвать, но вначале я её принял за кошку. Хорошо хоть она вовремя тявкнула. Смутило не это, смутила неестественная бледность Санька и его странные, мечущиеся движения в поисках какого-либо укрытия. Вообще-то я фобии знаю – правда не все, конечно. Как фобия которая на собак называется, к сожалению, не помню, собакобоязнь что ли. Но это точно была она. И я героически бросился вперёд, закрывая грудью друга, ну и компаньона само собой, который, кстати, пока один знал оптовика и, в случае его безвременной кончины, сделка бы накрылась медным тазом. В связи с чем был мне дорог друг вдвойне.

Схватка не обещала быть трудной, как-то не тянул размер собаки против моего внушительного ботинка надетого на мощную тренированную ногу.

Вместе с истеричным Саниным криком: "ненада!!! ", я нанёс сокрушительный удар, но досадно промазал – вёрткая оказалась. Собачка обиженно взвизгнула, отскочила метра на два и заскулила. Сначала обиженно, потом более злобно, и в конечном итоге её рык стал реально напоминать тигриный. Я не верил своим ушам. Глазам верил, потому что собачку видел, а вот ушам как-то нет. То, что это глюк, я сообразил, когда откуда-то сверху раздался Санин крик: "Андрюха, давай мухой ко мне!". Так. Сверху

Саня не мог кричать в принципе, потому был ниже меня ростом, и я успокоился, списывая слуховые галлюцинации на напряжение последних дней.

Но на всякий случай оглянулся. Сзади Сани тоже не было. Зато буквально в двух метрах от меня стояло несколько огромных, совсем недружелюбно настроенных, волкодавов. Почему я решил, что это волкодавы? Ну, наверно, потому, что почувствовал себя волком позорным, поднявшим ногу на беззащитное маленькое существо. На дипломатию времени уже не оставалось, и я рванул вверх по отвесной стене, где и был подхвачен заботливыми

Саниными руками. Отдышавшись на двухметровом пандусе, я взглянул на товарища по несчастью. Он был обреченно спокоен и тих.

— Вчера я так же попался, — обрадовал он, — полчаса вон на том столбе просидел! У них тактика такая — ловля на живца, ведь кто волкодава пнуть рискнёт?! А первыми они, видимо, не нападают, так уж обучены. Узнать бы, кто их такой изуверской тактике подставы научил...